При прочтении «Великого Гэтсби» у меня почти сразу возникло предположение, что с главным героем Фицджеральд отождествлял непосредственно себя и вдохновение свое также черпал из собственной жизни, опираясь на биографии существующих людей. Лето 1922 года Фицджеральд, подобно своему герою-рассказчику Нику Каррауэю, также провел на восточном побережье Лонг-Айленда, где жил напротив богатой виллы Фуллера-Макджи, человека, скандально обанкротившегося и прогоревшего на крупных махинациях, что вызвало много шума в прессе. Именно он стал прототипом его главного героя - Джея Гэтсби.
Во время, да и после, прочтения романа я много раз задавался вопросами «Зачем был написан роман?» и «Что этим романом хотел сказать автор?» и не сразу находился, как на них ответить. Казалось бы все должно быть ясно сразу. Ключевой темой является несчастливая судьба молодого нувориша Гэтсби, который являет собой ось романа, вокруг которой вращается все остальное, включая жизненные перипетии самого рассказчика.
Но образ Гэтсби, как был, так и остался каким-то расплывчато-туманным и недосягаемым. Повествование велось со стороны постороннего наблюдателя Ника, который не так уж глубоко копнул в его закрытую миру душу. В начале эта загадочность и неуловимость интриговала и даже разжигала некоторый интерес к протагонисту, но в итоге, так и не раскрывшись до конца, оставила ощущение незавершенности. Причем совершенно неуместной. Ибо в конце, когда с героем жестоко расправился непредсказуемый фатум, в сердце даже ничего не екнуло. Кому, собственно, сопереживать? Прочитав роман американского классика, я так до конца и не понял, кто был этот загадочный Джей Гэтсби.
Автор долго срезал кожуру, но так и не добрался до сердцевины.
А вышло это потому, что Фицджеральд сделал в романе двух главных героев, что не пошло книге на пользу. Как ни старался писатель вынести судьбу Ника-повествователя за скобки, акцентируя внимание на образе Гэтсби, в итоге он же, то бишь образ Ника, умудрился перетянуть на себя одеяло, в результате чего вышла небольшая расфокусировка сюжета. Получилось, что он уделил излишнее внимание тому, кто не представлял для читателя особого интереса и не раскрыл должным образом того, кто являлся центральной фигурой, объектом исследования.
Если бы, например, роман шел от третьего лица, Фицджеральду на правах всеведущего рассказчика можно было бы раскрыть каждого героя как следует. Однако нарратив выбран именно такой, поэтому остается только развести руками.
Здесь, кстати, имеется тоже свои ляпы. Вроде весь роман Ник повествовал лишь о тех событиях, свидетелем которых он являлся, а под конец выдал в подробностях сцену, при которой не присутствовал. А именно – сцена, когда Михаэлис сидел с помешавшимся Уилсоном. Ник в это время ехал мимо на поезде и как он потом об этом узнал в таких подробностях, не совсем понятно.
Итак, с главными героями вроде разобрались. Поехали дальше. Помимо описания судьбы Ника и Джея Фицджеральд явно хотел показать бездуховно материалистическую суть «золотой молодежи», жирующую на останках Первой Мировой войны, начиная с демонстрации праздного досуга американцев в угаре паров сигарет и этилового спирта, заканчивая зарисовками декадентского устройства любовно-семейного уклада, где лицемерие и измена давно стало нормой (в экранизации эти сцены были показаны даже чересчур пёстро).
Фицджеральда едва ли можно назвать сатириком. Быт американской буржуазии служит не более чем фоном для происходящих событий, поэтому сказать, что данная тема раскрыта на высоте, тоже нельзя. На тему «золотой молодежи» уж лучше почитать юмористические романы Вудхауза, который крайне остроумно и увлекательно высмеивает английскую аристократию.
Как итог, роман оставил впечатления какой-то недоделанной поделки, черновика, из которого так и не родилось чего-то масштабного и пронзительного. Закрыв книгу на последней странице, я так и остался в полуголодном состоянии после принятия этого обезжиренного продукта, не богатого не только на калории, но и на специи.
Помимо того, что мне не хватило внятных и четких акцентов, внятной драматургии, также не было ощущения той нерушимой сцементированной целостности романа, когда после прочтения в голове остается четкое осознание того, что автор собрал его, словно мозаику, из которой невозможно выкинуть ни единого слова. Постоянно казалось, что что-то можно было бы запросто выкинуть, а что-то и добавить.
Не буду утверждать, что роман вышел совсем уж неудачным. Нет. Он просто не яркий.
Учитывая значение книги, которая сейчас безапелляционно считается мировой классикой, я начинаю понимать, что в слово «классика» я вкладываю, видимо, куда больше смысла, ибо, на мой скромный взгляд, на «классику» этот роман (уж не знаю, как другие. Каюсь, не читал) претендует с большой натяжкой. Особенно если сравнить его с другими, более великими произведениями той эпохи.
Дата написания: 18/11/2011
Вернуться в раздел
Комментариев нет:
Отправить комментарий